Китайский ответ Трампу — почитай Мао

Враг сам по себе не исчезнет

АСТАНА, 15 апр — Sputnik. Идею трампистов оторвать Москву от Пекина можно было бы назвать «обратным Мао», пишет колумнист РИА Новости Петр Акопов. Текст ниже.

Трамп заставляет китайцев все чаще вспоминать Мао, причем по самым разным поводам. Как известно, отношение к великому кормчему в Китае определяется формулировкой «30 процентов ошибок, 70 процентов заслуг» (она принадлежит, по сути, самому Мао, хотя он и применял ее к Дэн Сяопину, а тот просто позже использовал ее в отношении самого вождя) — то есть в основном положительное. Но есть нюансы, о них чуть позже.

Сначала о том, что теперь Мао отвечает Трампу: в последние дни официальный представитель МИД Китая Мао Нин (не близкая родственница, но принадлежит к одному клану с основателем КНР) уже несколько раз публиковала в соцсетях видео и фото с высказываниями великого кормчего. Это стало ответом на торговую войну, объявленную Трампом Китаю, — и цитаты подобраны не просто так. В 1952 году, во время корейской войны (которая была фактически американо-китайской), Мао заявил:

«Неважно, как долго продлится эта война. Мы никогда не сдадимся. Будем сражаться до полной победы».

Спустя несколько дней Мао Нин напомнила еще одно высказывание своего однофамильца, уже от 1964 года: «Соединенные Штаты — это бумажный тигр. Не доверяйте ему. Его можно пронзить одним ударом». Снабдив это высказывание собственным комментарием: «Китай никогда не блефует — мы видим насквозь тех, кто блефует». Смысл понятен: Пекин не моргнет, не прогнется и не уступит, не поддастся на блеф Трампа и одержит победу в торговой войне с США, как и в противостоянии с ними в целом.

Громкие высказывания Мао широко известны, особенно про «бумажного тигра». Отношение к ним на Западе скорее высокомерное — мало ли что там заявлял главный китайский коммунист. Он же верил в победу мирового коммунизма и поражение западного империализма — что с него взять? После его смерти Китай перенял рыночную экономику с Запада, и никакого социализма там уже не осталось — подобная точка зрения была широко распространена на Западе. Но хотя Мао всегда говорил о борьбе коммунизма и капитализма, можно посмотреть на его высказывания и в геополитическом аспекте. И тогда выяснится, что он был прав: корейскую войну США выиграть не смогли (то есть Китай — кстати, вместе с СССР — добился относительной победы, сохранив Северную Корею), а вьетнамскую и вовсе проиграли через десять лет после того, как Мао назвал их «бумажным тигром». Проиграли не только вьетнамцам — но и Китаю с СССР, которые помогали Северному Вьетнаму. Так что Мао знал, о чем говорил.

Но была у Мао и «темная сторона» — и ее воздействие Китай испытал во второй половине 60-х. Тогда началась «культурная революция» — чистка и погром партийных и номенклатурных кадров, культуры, образования, попытка перестроить всю систему управления страной под лозунгом борьбы с «капутистами» («идущими по капиталистическому пути», одним из лидеров которых был объявлен Дэн Сяопин). Ее символом стали хунвейбины — старшеклассники и студенты, горячо поддержавшие новый курс Мао. И вот теперь с хунвейбинами в Китае сравнивают Трампа и трампистов — ведь они пытаются провести чистки в госаппарате, сменить саму идеологию, вытеснить либеральные идеи из органов власти и университетов. То есть Трамп сегодня — это Мао периода культурной революции, «плохой Мао». И это притом что зачистка американских глобалистов скорее выгодна Китаю.

Действительно, Трамп громит тех, кто настроен на глобализацию, то есть на подчинение Китая единому мировому либеральному проекту — но при этом среди трампистов, то есть новых американских националистов, очень много тех, кто считает КНР не просто главным противником, но и практически экзистенциальной угрозой существованию США, изображая Пекин так, как в годы холодной войны изображали Москву: страшный Мордор, центр «империи зла». То есть китаефобов в трамповском окружении хватает — и поэтому в Пекине не хотят делать ставку на победу Трампа в американской «культурной революции». Мао ведь свою тоже проиграл, причем фактически еще при жизни — вернувшись к управлению страной через обычную партийную бюрократию, да и Дэна возвратив из ссылки к власти (хотя за полгода до смерти вождя его снова сняли со всех постов). Так что, сравнивая Трампа с Мао, китайцы не только подмечают общие, антиэлитные устремления двух «культурных революций», но и предсказывают поражение президента США во внутриполитической борьбе.

Есть, впрочем, еще один аспект деятельности Трампа, заставляющий вспомнить Мао, хотя на Западе в связи с ним обычно называют Киссинджера и Никсона. Речь идет о желании некоторых трампистов вбить клин между Россией и Китаем, даже оторвать Москву от Пекина, а то и настроить Путина против Си Цзиньпина. То есть провести «обратного Киссинджера» — ведь считается, что именно советник президента Никсона по нацбезопасности сумел в 1971 году провернуть комбинацию по сближению КНР и США, организовать на следующий год визит Никсона в Пекин и создать ситуацию, при которой у Америки были лучшие отношения и с СССР, и с КНР, чем у них между собой. И этот «треугольник Киссинджера» позволил Штатам если не регулировать уровень отношений Пекина и Москвы, то успешно играть на их противоречиях, а в конечном итоге и выиграть холодную войну.

Правда, в реальности, все было не совсем так — ведь сближение США и Китая инициировали не в Вашингтоне, а в Пекине. Именно там сделали ставку на относительное примирение двух держав, потому что хотели получить противовес против «советской угрозы», в которую Мао тогда, после столкновений на Даманском в 1969-м, похоже, искренне верил. Так что придумали использовать «треугольник» китайцы, ну а американцы просто воспользовались ситуацией.

И поэтому идею трампистов оторвать Москву от Пекина можно было бы назвать «обратным Мао» — если уж вспоминать о великом кормчем. Впрочем, сейчас у этой задумки нет даже малейших шансов для осуществления: стратегические цели России и Китая, уровень отношений Москвы и Пекина, личное доверие между Путиным и Си Цзиньпином, глобальная обстановка — все это не имеет ничего общего ни с ситуацией начала 70-х, ни с отношениями Мао с Брежневым и Косыгиным. Трамп, конечно, любит рассказывать о своих прекрасных отношениях с Си Цзиньпином и Путиным — но тут речь идет об уже сделанном историческом выборе, о стратегических интересах двух великих соседей, России и Китая, а не об «искусстве сделки». Как говорил Мао, «враг сам по себе не исчезнет».